Из воспоминаний С.С.Лаврова:
"...Так в начале 1947 года я попал в КБ С. П. Королева и был назначен начальником группы баллистики. В нашу группу стекались все основные характеристики ракеты: весовые, энергетические, точностные (по приборам системы управления). А должны мы были рассчитать ее летные характеристики — максимальную дальность полета и параметры рассеивания."
Его воспоминание о полете Гагарина, в котором становится более понятны задачи группы баллистики:
"В день полета мы собрались в кабинете Королева (сам он, конечно, был на полигоне). Томительный период вывода на орбиту — свыше 10 минут — прошел благополучно. Но вскоре после выключения двигателя последней ступени выяснилось, что в системе управления произошел сбой и корабль набрал ощутимый излишек скорости. Если автоматика, запускающая тормозной двигатель, сработает нормально, то этот излишек не страшен. Если не сработает, то на следующем витке можно подать команду с Земли. Если и здесь не получится, то Гагарин мог запустить тормозной двигатель вручную. Этот вариант был отодвинут на третье место из опасений, что самочувствие и самоконтроль космонавта могут быть не в полном порядке. (По той же причине и при последующих пусках функции по управлению кораблем передавались космонавтам очень осторожно.) И в этом случае при неудаче корабль должен был затормозиться в атмосфере. Расчетная орбита была выбрана настолько низкой, чтобы приземление, хотя и в неизвестном районе, произошло на первые-вторые сутки.
Но из-за перебора скорости орбита оказалась существенно более высокой. На подобный случай ресурсы жизнеобеспечения были рассчитаны на 10-15 суток полета по орбите. Проблема состояла в том, каким окажется время полета по реальной орбите. А этот вопрос имел ко мне прямое отношение. Я ринулся в баллистический сектор, чтобы воспользоваться запасенными там таблицами. Оказалось, что время атмосферного торможения в этот запас укладывается, хотя и близко к пределу. Но когда я вернулся в нашу группу с этим полуутешительным известием (параметры атмосферы — вещь ненадежная и подверженная большим изменениям, особенно на высоте орбиты), то обнаружил всеобщее ликование — тормозной двигатель сработал благополучно и неприятность могла состоять лишь в том, что место приземления сдвинется на несколько десятков километров от расчетного. Однако и на этот случай имелись резервные поисковые группы, расположенные вдоль трассы и по соседству с ней.
Полет Ю. А. Гагарина завершился, как и планировалось, через один виток."
Из воспоминаний С.С.Лаврова:
"...Так в начале 1947 года я попал в КБ С. П. Королева и был назначен начальником группы баллистики. В нашу группу стекались все основные характеристики ракеты: весовые, энергетические, точностные (по приборам системы управления). А должны мы были рассчитать ее летные характеристики — максимальную дальность полета и параметры рассеивания."
Его воспоминание о полете Гагарина, в котором становится более понятны задачи группы баллистики:
"В день полета мы собрались в кабинете Королева (сам он, конечно, был на полигоне). Томительный период вывода на орбиту — свыше 10 минут — прошел благополучно. Но вскоре после выключения двигателя последней ступени выяснилось, что в системе управления произошел сбой и корабль набрал ощутимый излишек скорости. Если автоматика, запускающая тормозной двигатель, сработает нормально, то этот излишек не страшен. Если не сработает, то на следующем витке можно подать команду с Земли. Если и здесь не получится, то Гагарин мог запустить тормозной двигатель вручную. Этот вариант был отодвинут на третье место из опасений, что самочувствие и самоконтроль космонавта могут быть не в полном порядке. (По той же причине и при последующих пусках функции по управлению кораблем передавались космонавтам очень осторожно.) И в этом случае при неудаче корабль должен был затормозиться в атмосфере. Расчетная орбита была выбрана настолько низкой, чтобы приземление, хотя и в неизвестном районе, произошло на первые-вторые сутки.
Но из-за перебора скорости орбита оказалась существенно более высокой. На подобный случай ресурсы жизнеобеспечения были рассчитаны на 10-15 суток полета по орбите. Проблема состояла в том, каким окажется время полета по реальной орбите. А этот вопрос имел ко мне прямое отношение. Я ринулся в баллистический сектор, чтобы воспользоваться запасенными там таблицами. Оказалось, что время атмосферного торможения в этот запас укладывается, хотя и близко к пределу. Но когда я вернулся в нашу группу с этим полуутешительным известием (параметры атмосферы — вещь ненадежная и подверженная большим изменениям, особенно на высоте орбиты), то обнаружил всеобщее ликование — тормозной двигатель сработал благополучно и неприятность могла состоять лишь в том, что место приземления сдвинется на несколько десятков километров от расчетного. Однако и на этот случай имелись резервные поисковые группы, расположенные вдоль трассы и по соседству с ней.
Полет Ю. А. Гагарина завершился, как и планировалось, через один виток."
В историческом ракурсе, я бы попробовал говорить о расчете траектории полета Гагарина сквозь тень руководителя проекта - Сергея Павловича Королева. При всех прочих равных, при неоднозначных оценках, Королева читают достаточно жестким руководителем, умевшего добиваться поставленных целей - как минимум за это говорят его реализованные проекты. Также стоит учитывать также не оспариваемый факт, что в то время шла так называемая космическая гонка, что ставило её участников в положение цейтнота. И последний факт - в источниках неоднократно упоминается, что для расчетов использовалась ЭВМ Стрела. Теперь попробуем представить себе историческую фантазию на заданную тему. Очень похоже, что в совокупности факторов расчетов было как минимум два (для надежности), с точки зрения секретности и скорости, скорее всего, задача могла быть разбита на подзадачи. Собственно на это могут указывать упоминания о расчетах в разных организациях и разными специалистами. Выдвину гипотезу, что таким образом было получено несколько итоговых результатов расчета траектории, которые дополняли и исправляли друг друга. Вопрос не праздный, поэтому, скорее всего, волей Королева было принято решение на основе всех имеющихся выкладок о внесении данных в программу управления ракетой (основная часть полета проходила в автоматическом режиме). Также замечу, что Королев был главным конструктором, руководителем, результат ковался всей командой специалистов. Аналогично, несмотря на усилия многих научных групп, основной версией во встречающихся источниках остается использование ЭВМ Стрела.
Баллистические расчеты всех первых космических запусков, в том числе полета Юрия Гагарина, проводили в первом вычислительном центре страны на ЭВМ "Стрела". Все трудности и проблему в расчетах, учет всех внешних и внутренних факторов привел к конечном итоге к значение первенству в освоении космоса на тот момент перекрывало риск неудачного исхода.. Первые космонавты были героями, а героизм это фактор большого риска. В частности из-за не учитывания неизвестных факторов. Опыта не хватало, а вот энтузиазма и вдохновения было в избытке!
Спасибо за эту информацию, я этого не знал. Разумеется, это трудно проверить (насчет алтайского астронома), кроме того, мы не знаем объемов использования этих расчетов, по крайней мере, ленинградские и московские ученые мне про это ничего не рассказывали.
Из воспоминаний С.С.Лаврова:
"...Так в начале 1947 года я попал в КБ С. П. Королева и был назначен начальником группы баллистики. В нашу группу стекались все основные характеристики ракеты: весовые, энергетические, точностные (по приборам системы управления). А должны мы были рассчитать ее летные характеристики — максимальную дальность полета и параметры рассеивания."
Его воспоминание о полете Гагарина, в котором становится более понятны задачи группы баллистики:
"В день полета мы собрались в кабинете Королева (сам он, конечно, был на полигоне). Томительный период вывода на орбиту — свыше 10 минут — прошел благополучно. Но вскоре после выключения двигателя последней ступени выяснилось, что в системе управления произошел сбой и корабль набрал ощутимый излишек скорости. Если автоматика, запускающая тормозной двигатель, сработает нормально, то этот излишек не страшен. Если не сработает, то на следующем витке можно подать команду с Земли. Если и здесь не получится, то Гагарин мог запустить тормозной двигатель вручную. Этот вариант был отодвинут на третье место из опасений, что самочувствие и самоконтроль космонавта могут быть не в полном порядке. (По той же причине и при последующих пусках функции по управлению кораблем передавались космонавтам очень осторожно.) И в этом случае при неудаче корабль должен был затормозиться в атмосфере. Расчетная орбита была выбрана настолько низкой, чтобы приземление, хотя и в неизвестном районе, произошло на первые-вторые сутки.
Но из-за перебора скорости орбита оказалась существенно более высокой. На подобный случай ресурсы жизнеобеспечения были рассчитаны на 10-15 суток полета по орбите. Проблема состояла в том, каким окажется время полета по реальной орбите. А этот вопрос имел ко мне прямое отношение. Я ринулся в баллистический сектор, чтобы воспользоваться запасенными там таблицами. Оказалось, что время атмосферного торможения в этот запас укладывается, хотя и близко к пределу. Но когда я вернулся в нашу группу с этим полуутешительным известием (параметры атмосферы — вещь ненадежная и подверженная большим изменениям, особенно на высоте орбиты), то обнаружил всеобщее ликование — тормозной двигатель сработал благополучно и неприятность могла состоять лишь в том, что место приземления сдвинется на несколько десятков километров от расчетного. Однако и на этот случай имелись резервные поисковые группы, расположенные вдоль трассы и по соседству с ней.
Полет Ю. А. Гагарина завершился, как и планировалось, через один виток."
Из воспоминаний С.С.Лаврова:
"...Так в начале 1947 года я попал в КБ С. П. Королева и был назначен начальником группы баллистики. В нашу группу стекались все основные характеристики ракеты: весовые, энергетические, точностные (по приборам системы управления). А должны мы были рассчитать ее летные характеристики — максимальную дальность полета и параметры рассеивания."
Его воспоминание о полете Гагарина, в котором становится более понятны задачи группы баллистики:
"В день полета мы собрались в кабинете Королева (сам он, конечно, был на полигоне). Томительный период вывода на орбиту — свыше 10 минут — прошел благополучно. Но вскоре после выключения двигателя последней ступени выяснилось, что в системе управления произошел сбой и корабль набрал ощутимый излишек скорости. Если автоматика, запускающая тормозной двигатель, сработает нормально, то этот излишек не страшен. Если не сработает, то на следующем витке можно подать команду с Земли. Если и здесь не получится, то Гагарин мог запустить тормозной двигатель вручную. Этот вариант был отодвинут на третье место из опасений, что самочувствие и самоконтроль космонавта могут быть не в полном порядке. (По той же причине и при последующих пусках функции по управлению кораблем передавались космонавтам очень осторожно.) И в этом случае при неудаче корабль должен был затормозиться в атмосфере. Расчетная орбита была выбрана настолько низкой, чтобы приземление, хотя и в неизвестном районе, произошло на первые-вторые сутки.
Но из-за перебора скорости орбита оказалась существенно более высокой. На подобный случай ресурсы жизнеобеспечения были рассчитаны на 10-15 суток полета по орбите. Проблема состояла в том, каким окажется время полета по реальной орбите. А этот вопрос имел ко мне прямое отношение. Я ринулся в баллистический сектор, чтобы воспользоваться запасенными там таблицами. Оказалось, что время атмосферного торможения в этот запас укладывается, хотя и близко к пределу. Но когда я вернулся в нашу группу с этим полуутешительным известием (параметры атмосферы — вещь ненадежная и подверженная большим изменениям, особенно на высоте орбиты), то обнаружил всеобщее ликование — тормозной двигатель сработал благополучно и неприятность могла состоять лишь в том, что место приземления сдвинется на несколько десятков километров от расчетного. Однако и на этот случай имелись резервные поисковые группы, расположенные вдоль трассы и по соседству с ней.
Полет Ю. А. Гагарина завершился, как и планировалось, через один виток."
Расчёт траектории Гагарина был на основе и по образу расчётов полета ракет с ядерной боеголовкой
В историческом ракурсе, я бы попробовал говорить о расчете траектории полета Гагарина сквозь тень руководителя проекта - Сергея Павловича Королева. При всех прочих равных, при неоднозначных оценках, Королева читают достаточно жестким руководителем, умевшего добиваться поставленных целей - как минимум за это говорят его реализованные проекты. Также стоит учитывать также не оспариваемый факт, что в то время шла так называемая космическая гонка, что ставило её участников в положение цейтнота. И последний факт - в источниках неоднократно упоминается, что для расчетов использовалась ЭВМ Стрела. Теперь попробуем представить себе историческую фантазию на заданную тему. Очень похоже, что в совокупности факторов расчетов было как минимум два (для надежности), с точки зрения секретности и скорости, скорее всего, задача могла быть разбита на подзадачи. Собственно на это могут указывать упоминания о расчетах в разных организациях и разными специалистами. Выдвину гипотезу, что таким образом было получено несколько итоговых результатов расчета траектории, которые дополняли и исправляли друг друга. Вопрос не праздный, поэтому, скорее всего, волей Королева было принято решение на основе всех имеющихся выкладок о внесении данных в программу управления ракетой (основная часть полета проходила в автоматическом режиме). Также замечу, что Королев был главным конструктором, руководителем, результат ковался всей командой специалистов. Аналогично, несмотря на усилия многих научных групп, основной версией во встречающихся источниках остается использование ЭВМ Стрела.
Баллистические расчеты всех первых космических запусков, в том числе полета Юрия Гагарина, проводили в первом вычислительном центре страны на ЭВМ "Стрела". Все трудности и проблему в расчетах, учет всех внешних и внутренних факторов привел к конечном итоге к значение первенству в освоении космоса на тот момент перекрывало риск неудачного исхода.. Первые космонавты были героями, а героизм это фактор большого риска. В частности из-за не учитывания неизвестных факторов. Опыта не хватало, а вот энтузиазма и вдохновения было в избытке!
Траектория полетов рассчитывалась с помощью астрономии, роль каждого участника была очень важной и значимой.
Спасибо за эту информацию, я этого не знал. Разумеется, это трудно проверить (насчет алтайского астронома), кроме того, мы не знаем объемов использования этих расчетов, по крайней мере, ленинградские и московские ученые мне про это ничего не рассказывали.
Страницы