Обсуждение первой главы. Литературная инсталляция

    Мной выполнен литературный коллаж "AMOR STAT". Это, конечно, не инсталляция...

   Державин, человек и лирик, мне открывался  постепенно. Каждое открытие запомнилось как потрясение: роман В.Ходасевича, музей-усадьба Державина в Петербурге в сопровождении прекрасного экскурсовода Надежды, воспоминания М.П.Гаспарова о чуде, связанном с державинским акростихом "Река времён..." ("На тленность")... Думаю это не конец.

    Я довольно долго читала акростиховую фразу восьмистишия так: "РуинЫ чти". Понимала, что произведение не завершено, однако не в плане содержания, а в плане редакции (известно, что Державин на аспидной доске писал начерно). Я думалаь, что в итоге  должен был появиться не  союз противопоставления, контраста, а в крайнем случае союз "но", который переводит мысль в новое русло, дополняя первую, близкий союзу "и". 

        Многие литературоведы, предполагая, что  Державин пришёл в мир с именем Бога, значит, и уйти не мог без его имени хотел, гипотетически достраивали акростих: руина чти Бога. Разумеется, это легенда, имеющая под собой основание. Однако полным откровением стало следующее свидетельство М.Л.Гаспарова (привожу из Интернета полностью):

"Свидетелем настоящего чуда я был один раз в жизни. У Державина есть знаменитое восьмистишие: «Река времен в своем стремленьи…» Глядя на эти стихи, я однажды заметил в них акростих «РУИНА», дальше шло бессмысленное «ЧТИ». Я подумал: вероятно, Державин начал писать акростих, но он не заладился, и Державин махнул рукой. Через несколько лет об этом акростихе появилась статья М. Холле: он тоже заметил «руину» и вдобавок доказывал (не очень убедительно), что «чти» значит «чести». Я подумал: вот какие бывают хозяйственные филологи: заметил то же, что и я, а сделал целую статью. Но это еще не чудо. У хороших латинистов есть развлечение: переводить стихи Пушкина (и др.) латинскими стихами. Я этого не умею, а одна моя коллега умела. Мы летели с ней на античную конференцию в Тбилиси, я был еще кандидатом, она — аспиранткой, ей хотелось показать себя с лучшей стороны; сидя в самолете, она вынула и показала мне листки с такими латинскими стихами. Среди них был перевод «Реки времен», две Алкеевы строфы. Я посмотрел на них и не поверил себе. Потом осторожно спросил: «А не можете ли вы переделать последние две строчки так, чтобы вот эта начиналась не с F, а с Т?» Она быстро заменила flumine на turbine. «Знаете ли вы, что у Державина здесь акростих?» Нет, конечно, не знала, «Тогда посмотрите ваш перевод». Начальные буквы в нем твердо складывались в слова AMOR STAT, любовь переживает руину. Случайным совпадением это быть не могло ни по какой теории вероятностей. Скрытым умыслом тоже быть не могло: тогда не пришлось бы исправлять stef на stat. «Чудо» — слово не из моего словаря, но иначе назвать это я не могу. Перевод этот был потом напечатан в одном сборнике статей по теории культуры в 1978 г.