29 января 2016 г. на заседании Совета директоров Банка России было принято решение сохранить ключевую ставку на уровне 11% годовых. Банк России аргументировал принятое решение, среди прочего, следующим образом. «Повысился риск ускорения инфляции. […]В случае усиления инфляционных рисков Банк России не исключает ужесточения денежно-кредитной политики.»
Поясним, что ключевая ставка Банка России влияет на количество денег в стране следующим образом. Чем выше ключевая ставка, тем дороже кредиты, тем сложнее и рискованнее их выдавать для банков, и тем меньше желающих кредиты у банков брать. То есть, чем выше ставка процента, тем меньше денег в стране, и наоборот. Ужесточение денежно-кредитной политики, таким образом, означает повышение ключевой ставки, а смягчение — ее снижение. Подробнее эти механизмы рассматриваются в 3 и 5 лекциях.
Учитывая решение по ключевой ставке и приведенный кусок комментария к этому решению, можно ли считать, что Банк России придерживается постулатов количественной теории денег в вопросе борьбы с инфляцией? Пожалуйста, обоснуйте ваш ответ.
Юлия, добрый день. Вы не будете против, если, раз речь зашла о такой позиции ЦБ, я задам здесь небольшой вопрос. Очень хочется услышать Ваше мнение.
Подскажите как Вы относитесь к последнему докладу Сергея Юрьевича Глазьева по поводу выхода из кризиса и в целом к позиции Сергея Юрьевича Глазьева? Например, насколько я понимаю, он обосновывает, что в действительности повышение ключевой ставки будет способствовать повышению уровня инфляции и наоборот, ее снижение (особенно совместно с дополнительными методами по контролю выдачи кредитов реальному сектору экономики), будет способствовать снижению инфляции, Вы согласны с этим?
Добрый день!
Надеюсь, мнение Юлии Викторовны мы обязательно узнаем, а я пока хотел бы обратить ваше внимание на недавнюю статью Сонина в Ведомостях. Она, в общем-то, как раз про предложения Глазьева и их, мягко говоря, нереалистичность.
Сонин, как правило, касательно Глазьева городит околесицу совсем не про то, что Глазьев на самом деле предлагает. Тогда как собственно в позиции Глазьева далеко не всё безупречно. Пример возражений Глазьеву от академика Ивантера: Глазьев как анти-Кудрин — тоже своеобразное личное, но добросовестное мнение российского академика, а не клоуна с детской фантазией об американской мечте.
В указанной статье центральная идея Сонина "обменять взятые (по % ставке ниже инфляции) рубли на доллары" — безграмотное кощунство, и не только потому что "Набиуллина учит, что не надо переводить рост курса доллара в рост цен". Не правда, что "при отрицательной разнице между ставкой и уровнем инфляции мало стимулов заниматься производством". Чему достаточно примеров, хотя бы уже околонулевая % ставка и "количественное смягчение" в США. Когда Юго-Восточную Азию (Южную Корею вроде бы) накачивали иностранными инвестициями, там инфляция устойчиво превышала % ставку (с последующим схлопыванием "пузырей" на рынке недвижимости). При иностранных инвестициях вообще не существенна инфляция, важнее фьючерсный дифференциал. Также сейчас в России, только вкладывают иностранные инвестиции не в реальное производство, а в спекуляции carry trade на рублёвом госдолге и курсе рубля, полностью привязанном к цене на нефть через доходы федерального бюджета.
Соответственно не понятно, где Сонин нашёл аналогию с сообщающимися сосудами, особенно в свете недавнего решения ЕЦБ доплачивать банкам за кредиты предприятиям. Экономика образует болото с единственным узким местом — в голове. Причём все мысли Сонина поразительно точно сходятся к формуле "российского либерализма": "Запад всегда прав, и Россия всегда должна делать то, что от неё хочет Запад, но это не то же самое, что стать полноценной западной страной".
Механизм "проектного рефинансирования" (которое предлагает Глазьев) в небольших объёмах уже реализуется с "проектной" возвратностью и востребованностью при "проектной" инфляции. Очень сложный механизм для массовой реализации, как предлагает Глазьев всем отраслям одновременно предоставить ликвидность на основе Госплана (дополнительно 400 млрд рублей вообще-то мало), тем не менее конкретные такие планы были бы интересны и востребованы при любой % ставке и любых (более скромных) объёмах.
Напрасно Сонин считает, что ЦБ может что-то сделать (для борьбы с инфляцией), пока остальные ведомства бездействуют. Ведь ЦБ считает безрисковым активом ОФЗ и выдаёт под них ликвидность через РЕПО, тем самым привязывая курс рубля (и отчасти инфляцию) к девальвационным нефтяным доходам бюджета (сродни печатному станку), ЦБ полностью повязан с бездействующим правительством вопреки положению о независимости ЦБ.
Интересен пример денежной и бюджетной политики Норвегии (где в сходных обстоятельствах снижают % ставку). В статистике норвежского ЦБ я сходу не нашёл данных о количестве всех существующих норвежских крон (M0 или ДБш), там разделяют три канала предоставления ликвидности, о чём в России немногие задумываются.
Забавное (учитывая, во что вылилось) совпадение мнений Сонина (октябрь 2008) и Глазьева (октябрь 2014) о переобеспеченности рубля резервами. Тогда можно расширять рублёвое кредитование банков Центробанком (как при правительстве Примакова), стерилизуя количество денег в обращении продажей резервов (а сейчас делается как раз наоборот)...
Если коротко, то:
1) В том, что падение обменного курса переносится в рост цен, нет ничего странного или удивительного, про это можно прочитать, например, здесь.
2) Идея Сонина совершенно грамотна и прозрачна: при отрицательной реальной ставке процента ни у банков нет стимулов выдавать кредиты (тем более, что действительно есть подозрение, что кредиты давать уже некому), ни у предприятий заниматься производством. Потому что гораздо выгоднее использовать описанную схему: взять 100 рублей в кредит, купить на них $1, подождать некоторое время, продать $1 обратно за те же 100 рублей, но отдать за кредит нужно будет уже 90 рублей («в реальном выражении» при 10% инфляции). Более того, если так будут действовать очень многие экономические агенты, то спрос на доллар может повыситься, а значит на рубль упасть, и обратно $1 можно будет продать больше чем за исходные 100 рублей. Этот механизм, кстати, чем-то похож на «спекуляции carry-trade на курсе рубля», как вы их назвали. Поэтому этот ваш пример только подтверждает исходный тезис Сонина.
3) Аналогия с сообщающимися сосудами (может быть не самая удачная, но хорошую аналогию придумать всегда трудно) призвана подчеркнуть, что деньги никак нельзя разделить на «производственные» и «все остальные». Так или иначе, часть полученных кредитов не будет использована «по назначению» (тем более, что они будут получены под сниженную номинальную ставку, то есть, заведомо отрицательную реальную, см. схему выше).
4) Наконец, Сонин явно не может считать, что ЦБ может что-то сделать (для борьбы с инфляцией), пока остальные ведомства бездействуют, как вы пишете. Разумеется, для грамотной борьбы с инфляцией действия всех экономических министерств и ведомств должны быть тщательно скоординированы (и положение о независимости ЦБ тут ни при чём). Последняя фраза текста означает только то, что Сонин считает, что ЦБ в данных обстоятельствах не должен дополнительно к своим основным обязанностям (инфляции) заниматься ещё и параллельно «борьбой с кризисом».
Благодарю за развёрнутый комментарий. Надо особо пояснить, что Сонина не интересует Истина, Сонину "безразлично, что говорить..."
1) Хорошая, очень поучительная статья (полностью я не читал). Там также сказано, что в реальности "закон единой цены" (вместе с эффектом переноса динамики обменного курса в цены) "может не выполняться", и пояснено почему. Инфляция лишь отчасти, в какой-то мере связана с обменным курсом, и действительно, многократное падение рубля внесло наибольший вклад в гораздо более умеренную инфляцию. Политика российского ЦБ довольно мутно, но разделяет "рыночный" обменный курс и "устойчиво низкую" инфляцию. Сонин же в той своей статье совершенно кощунственно противоречит начальнице ЦБ Набиуллиной, действия/бездействие которой Соинин, как правило, всячески оправдывает.
2) Carry trade предполагает межстрановую разницу % ставок при благоприятной конъюнктуре обменного курса. Ваш замечательный декан может знать, как это фактически происходит. При сравнительно высокой инфляции и укрепляющемся рубле, совершенно вопреки идее Сонина. В любом случае, когда исполняется "подождать некоторое время", при укреплении или же при падении рубля, возврат кредита в схеме Сонина считается не по инфляции, а по обменному курсу.
3) Вот и не надо скрываться за аналогиями, но ясно изложить непосредственно суть явления. Например, льготный (или же субсидированный) кредит по низкой ставке вместо производства можно было бы вложить в гособлигации по более высокой ставке ... Если наивно последовать недавнему решению ЕЦБ доплачивать банкам за кредиты предприятиям, то значит банки могли бы просто эмитировать сколько-то денег на счёт предприятия, деньги просто будут там лежать, "подождать некоторое время", просто вернуть кредит предприятия и получить доплату от ЕЦБ. Но на самом деле, должно быть, так не выйдет ... Собственно существование отрицательных % ставок уже демонстрирует, что деньги деньгам рознь.
4) Не только в последней фразе статьи, но в конце 2-го абзаца Сонин явно считает, что ЦБ может что-то сделать, пока правительство бездействует. А в начале 2-го абзаца Сонин считает, что правительству не хватает единства и координации. Ваш декан тоже придерживается мнения, что "правительство просто сидело сложа руки и ничего не делало", пока ситуация ухудшается. Моё мнение коротко: кризис (в головах) полностью обусловлен макроэкономикой, и не столь важна доля военных расходов и контрсанкции (которые теоретически на пользу). Необходимо любым доступным способом отвязать доходы (небольшой части) бюджета от девальвационных нефтяных доходов. В этой ситуации предоставление ликвидности через РЕПО по безрисковой % ставке для ОФЗ сродни печатному станку и может быть интерпретировано как нарушение положения о независимости ЦБ в смысле, как об этом говорит Кудрин. ЦБ мог бы повысить % ставку по РЕПО для ОФЗ, вот что будет? И главное — выдавать банкам (по любой рыночной % ставке) свои рублёвые кредиты вместо эмиссии рублей через накопление ЗВР, которые (по факту) без толку.
Добрый вечер.
На мой взгляд позиция Глазьева не подкреплена реальными данными о состоянии нашей экономики. В условиях, когда с точки зрения развития бизнеса ситуация только ухудшается (всё больше проблем с правами собственности, нет никаких данных о реальном снижении коррупционного налога, проблемы с привлечением иностранных технологий и иностранных инвесторов и т.п.), снижение ключевой ставки не вызовет шквал заявок на получение кредита от того бизнеса, товары и услуги которого были бы полезны и конкурентоспособны. Снижение ключевой ставки может спровоцировать рост потребительского кредитования в условиях, когда перспективы доходов граждан только ухудшаются (а в силу низкой финансовой грамотности населения спрос на потребительские кредиты может быть выше разумной величины такого спроса). Либо же кредиты под низкий процент будут получать госкорпорации и прочие приближенные фирмы. Эффективность кредитования таких предприятий, мягко говоря, сомнительна. И такие кредиты будут только дальше обременять банковскую систему плохими долгами. К снижению инфляции такие кредиты никоим образом не приведут. Так что позиция Банка России в данном случае совершенно справедлива.
Насколько я помню, количественная теория денег в изложении и Фишера, и Пигу подразумевает, что к денежно-кредитной политике (ДКП) следует подходить с осторожностью, ограничиваясь регулированием надёжности банков и банковской системы, не вмешиваясь в то, как она работает. А раз Банк России заявляет, что:
, то, на мой взгляд, Банк России не следует "осторожному подходу" к ДКП, постулируемому количественной теорией денег.
Кроме того, количественная теория денег не предусматривает кризисные ситуации в экономике, а потому в современных условиях кризиса она вообще неприменима.
Было бы преувеличением утверждать, что Банк России напрямую следует постулатам количественной теории денег. И вы правы, КТД плохо работает в условиях кризиса и не рекомендует активную ДКП. Однако заявление Банка России, что при усилении инфляционных рисков он будет доступными ему средствами ограничивать рост количества денег, означает, что он допускает, что количество денег влияет на инфляцию в рассматриваемый момент времени. Хотя, разумеется, из этого не следует, что количество денег является единственной причиной, провоцирующей растущие инфляционные риски.